sikamikanico.narod.ru >> статьи >> VH1 об альбоме ″Blood Sugar Sex Magic

 

 

Энтони Кидис: Blood Synergy Sex Meltdown

Для Энтони Кидиса работа над Blood Sugar Sex Magik символизировала начало новой жизни. Да, он все еще был страстным поклонником женщин, но сумел расправиться со своими пагубными пристрастиями, и, судя по таким трекам, как Under The Bridge и Give It Away, жизнь его снова обрела смысл. Группа переехала в дом на Голливудских Холмах, где, как сказал Кидис VH1, формировалось братство, отращивались бакенбарды, и та группа, какой он знал Red Hot Chili Pepeprs, прекратила свое существование.

VH1: Blood Sugar Sex Magik стал вашим прорывом, самым успешным альбомом, но почему предыдущие четыре альбома не были такими?
Энтони Кидис: Во время работы над Blood Sugar мы неслись на всех скоростях, и мы нашли способ выразить то, что хотели, хотя это было и рискованнее. Некоторые идеи мы пытались воплотить и раньше, но они не дошли до публики. Нас знали как панк-фанк маньяков с тяжелыми бас-линиями, орущим солистом и интенсивными гитарными риффами. Но мы всегда были чем-то бОльшим. С первого дня в нашем творчестве была глубина и чувствительность.

VH1: Вы, парни, жили в одном доме в Голливудских Холмах. Что это привнесло в пластинку?
Энтони Кидис: Мы жили в том доме 24 часа в сутки. Мы выходили во двор, нюхали цветочки и все такое, но только спустя полтора месяца пребывания в доме, мы начали выбираться в ночные клубы и на разные тусовки. Поначалу мы обижались на Чэда [Смита], потому что он не хотел оставаться в доме с нами. Но, в конце концов, мы даже радовались, что его не было: он создавал другую атмосферу. Он был нашей единственной ниточкой, связывающей нас с внешним миром. Это нас устраивало.

VH1: Как вы вместе работали над песнями?
Энтони Кидис: У нас было удивительное место для репетиций, которое называлось Alleyway. Оно было устроено какой-то парой то ли хиппи, то ли байкеров, и украшено разными вещичками 70-х годов. Мы начинали играть, и если мне что-то не нравилось, я просто говорил: "Давайте начнем заново". Джон [Фрусчанте] удивительно не предосудительный человек, когда речь заходит о новых творческих идеях. Он верит, что все, что случается, так и должно быть. Наши мозги работают по-разному, но если совместить их получится идиот и ученый одновременно. Поэтому каждый раз, когда мы брались за гитару или за блокнот, у нас выходила великолепная песня. Потом продюсер Рик Рубин начал приходить на репетиции. Он ложился на диван со своей офигенно здоровой бородой и дремал. Но он впитывал каждую ноту и каждое слово, как губка.

VH1: Рик рубин вдохновил вас на эксперимент?
Энтони Кидис: Да, но мы и сами хотели этого. Фли - уже лучший басист своего поколения - показал совсем другую игру. Когда мы делали Mother's Milk, продюсер хотел загнать Джона в определенные рамки, но теперь он был абсолютно свободен. Рик позволил нам открыть другие стороны нашей музыки. Он приходил ко мне домой, когда я работал над лирикой, садился рядом на диван года так 50-го и говорил: "Ну-ка, посмотрим, что тут у нас есть". Так я впервые спел Under The Bridge. Она было уже почти полностью написана. Для каждого куплета у меня была мелодия. Рик убедил меня взять Under The Bridge на репетицию. Я так нервничал, что мой голос ломался, когда я пытался спеть ее. Ребята слушали меня с очень напряженным выражением лиц. Я уже хотел сказать: "Наверное, не стоит ее записывать", а они просто пошли к своим инструментам и начали подбирать мелодию. Это открыло для нас новую дверь. Неожиданно, даже больше, чем раньше, казалось, что все было отлично в Red Hot Chili Peppers.

VH1: Почему же ты нервничал, когда впервые пел Under The Bridge?
Энтони Кидис: Никто не хочет признавать, что нуждается в помощи других, но в этой песне я признаю, что я слаб и одинок, но в то же время оптимистичен. Я был вдохновлен наркотической зависимостью, дружбой и одиночеством в отношениях с родным городом. Когда принимаешь наркотики, жизнь наполняется одиночеством. Я завязал с наркотиками, но одиночество осталось. Я ехал в машине, и вдруг на меня нашло это одиночество, я стал напевать песню про себя. Мне понравилось то, что я пел, и как только я добрался домой, записал часть ее и начал работать над окончанием.

VH1: Каково чувствовать, что другие люди чувствуют то же самое, что они понимают, чувствуют песню?
Энтони Кидис: Я никогда не думал, что Under The Bridge будет синглом. Я был на одной вечеринке и отошел в туалет. Там был подвыпивший парень в костюме и развязанном галстуке, и он начал напевать Under The Bridge в соответствующем его состоянию подвывающем стиле. Я подумал: "Ого! Да как это возможно?". Еще, как-то я просто шел по улице, где я жил. Это тихое местечко с дикими цветами, оленями и ястребами. Мимо пронеслась машина с громко включенной музыкой… но это была Under The Bridge. Тогда я понял, что теперь мы создаем музыку не просто для маленькой компании своих друзей в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Да, мы добавили нечто прекрасное в общий поток, который как раз застоялся к тому времени.

VH1: Как создавалась Give It Away?
Энтони Кидис: Был жаркий летний день, мы репетировали в студии. Фли начал наигрывать эту тяжелую бас-линию. А я думал о том, что говорила мне Нина Хаген. Она была моей девушкой, когда мне было 20, и верила, что чем больше она дает, тем больше получает. Повзрослев, я понял, что она была абсолютно права. И эта мысль ураганом крутилась у меня в голове. А когда Фли начал играть, этот ураган преобразовался в песню.

VH1: Что значит фраза Blood Sugar Sex Magik?
Энтони Кидис: Меня всегда каким-то странным образом привлекала кровь. Она олицетворяет жизнь. Секс - мощная и творческая энергия. Музыка - чистая магия. Что-то произошло, когда мы сложили неожиданные слова вместе. Это четыре слова, в группе четыре человека. Сначала это была просто песня. Но в конце записи альбома, мы думали: "Ну и о чем же на самом деле эта пластинка?", и тогда эти слова словно сказали нам: "Мы ваше название".

VH1: А что там у вас было связано с "отбивными"?
Энтони Кидис: Джон и Фли решили не бриться во время записи альбома. Фли хвастался своей бородой, говоря: "С этого получатся неплохие отбивные" - он имел в виду бакенбарды. Поэтому мы устроили соревнование кто отрастит лучшие бакенбарды. Я поставил на Джона. Чэд - на Фли. Под конец записи альбома мы пошли в ванную и побрились. Продюсер Рик Рубин и Джордж Драколиас были судьями, а наш инженер Брендан О'Брайан был нашим независимым экспертом. Фли победил. Джон и я рыдали, было трудно признать свое поражение. Я думал, у судей было предвзятое отношение. Но протесты были отклонены.

VH1: Что говорило о том, что альбом будет успешным?
Энтони Кидис: Я думал, что играть для сотни людей - вершина успеха. Мы считали, что изменим мир своей первой пластинкой - Freaky Styley. Но я думаю, все, что нам удалось изменить - это пригороды Айдахо. Я никогда не чувствовал, что этот альбом будет таким успешным. Было довольно странно, когда пластинка начала приобретать так называемый коммерческий успех.

VH1: Как Перцы изменились из-за этого альбома?
Энтони Кидис: Мы стали почти чужими людьми. Мы расстались и должны были понять почему. Почему ушел Джон? Почему я стал полным придурком и параноиком? Что случилось?

VH1: Так почему же ушел Джон?
Энтони Кидис: Он был так молод. Когда альбом стал настолько успешным, стали происходить странные вещи. Люди набрасывались на него. Возможно, он думал о себе больше, чем следовало. Он должен был пройти через это сумасшествие, и ничто не могло остановить его.

VH1: Что ты думаешь о том времени и альбоме?
Энтони Кидис: Я вспоминаю выбритую голову Джон, сломанную ступню Фли, пугающую людей игру Чэда. Я думаю о том, что мы сочиняли, записывали, играли. Я думаю о наших братских отношениях. Но вместе с семенами взрывного творческого процесса, были посеяны и семена разрушения. Расти вместе в группе со всем этим бешенством и сумасшествием совсем не легко. Иногда корабль тонет.



Фли: Bass Specters Sex Madness

Е
сли Энтони Кидис - лицо группы, то безбашенный и чокнутый басист Фли - ее позвоночник и душа. И, вложив в альбом свой пот и кровь, он обнаружил, что справиться с успехом окажется труднее, чем он мог себе представить. Фли рассказал VH1 о жизни в проклятом доме, влиянии Рика Рубина на свою игру и о том, что только он понимает и чувствует "женскую сторону" группы.

VH1: Что ты слушал во время работы над пластинкой?
Фли: Funkadelic, The Meters, много Led Zeppelin. Я был большим фанатом Jane's Addiction. Еще мы слушали много панк-рока, например, Minutemen, Black Flag, Minor Threat и Circle Jerks. И джаз слушали. Чарльза Мингуса и Орнетта Колмана. Мне тогда очень нравилась музыка Butthole Surfers.

VH1: Как получилось так, что вашим продюсером стал Рик Рубин?
Фли: Мы встретили Рика еще в 1987, когда начинали работать над Uplift Mofo Party Plan. Он как-то зашел к нам на репетицию в студию, где мы записывались вместе с Beastie Boys. Мы все были под кайфом, и он ушел. Но через несколько лет, после одного из концертов тура Mother's Milk, Рик подошел к нам и сказал: "Вы, парни, были феноменальны". Тогда мы были в гораздо лучшем состоянии. Я поговорил с ним насчет продюсирования нашего следующего альбома, и он с радостью согласился. Он хотел, чтобы мы были теми, какие мы на самом деле, в отличие от остальных продюсеров, старавшихся установить свои правила. Раньше я пытался играть так дико, как только мог. Рик сказал: "Будь собой. Но это не значит будь чудным. Это значит чувствуй песню". Тогда я стал воспринимать песню и мою игру как одно целое, а не просто бренчать причудливые бас-линии.

VH1: Как вы записывали "Breaking The Girl"?
Фли: Все началось с того, что Джон Фрусчанте собрал придуманные нами аккорды воедино в своем доме в Олимпусе. Энтони написал текст и напел эту замечательную мелодию. Уже в студии Чэд Смит наиграл нам великолепный бит. Мы пошли во двор и набрали много разных штук, с помощью которых и записывали музыку для песни. Я всегда хотел записать трек таким образом, потому что наш бывший барабанщик Клифф Мартинез, когда был в группе Captain Beefheart, использовал всякие железяки, бамперы от машин, металлические прутья в записи песен. Это было весело.

VH1: Ходит слух, что песня "Under The Bridge" появилась, когда ты начал играть на басу, пока Энтони читал свои стихи…
Фли: Да нет, мне это вспоминается совсем по-другому. Джон и Энтони придумали мелодию, а мы с Чэдом добавили чего-то своего. Потом пришла мама Джона со своим церковным хором, и они исполнили бэк-вокал в конце песни. Было очень интересно, когда все женщины пели "Under the bridge downtown..." Мы с Джоном вместе играли, и это был один из таких великих моментов, когда вы смотрите друг на друга, а музыка просто течет сквозь вас. Мы оба немного сымпровизировали, причем одновременно, и получилось совершенно одинаковое "boo boo da loop". Шансы, что такое случится, были один к миллиону! "Какого это случилось?!" Мы знали, что это был знак. Но я никогда не думал, что эта песня станет хитом, так, просто неплохим треком.

VH1: А как у вас в жизни обстояли дела во время работы над альбомом?
Фли: В то время у меня был такой период в жизни, когда мне хотелось тр*хать все, что движется. Любая женщина, желавшая со мной секса, получала то, что хотела. Я развелся с женой и пустился во все тяжкие. Тогда мной руководил мой член, а не голова или сердце. Ни у кого из нас не было девушки или серьезных отношений с кем-либо, но секс всегда был у нас на уме. Мы много говорили и думали об этом.

VH1: Вы, парни, жили в одном доме, пока работали над альбомом. Какие выгоды вы из этого извлекли?
Фли: Самое интересное было, когда мы записывали трек Роберта Джонсона "They're Red Hot" на заднем дворе нашего особняка часа в два ночи. Была жаркая летняя ночь. Мы вынесли на улицу стулья и все оборудование. Мы начали играть, и это было офигенно круто. А к концу песни по улице в Лорел Каньон ехала какая-то компания. Если слушать трек через наушники, их можно услышать. Они выкрикнули что-то вроде "Wee-hoo!", видимо, их вечеринка продолжалась. Еще мы думали, что наш дом был проклят. Мы слышали всякие звуки.

VH1: Почему вы считали дом проклятым?
Фли: Иногда я чувствовал что-то. А эксперты по приведениям сказали, что дом наполнен приведениями. Это было прикольно. Бывало, что дерево во дворе начинало качаться и шелестеть листьями, несмотря на то, что на улице не было и ветерка. Джон говорил, что будто слышал, как кто-то занимается любовью. Но, честно сказать, я ему не поверил.

VH1: Легко было находиться друг с другом 24 часа в сутки?
Фли: То, что мы выражали свою сексуальность - здоровым или нездоровым образом, - не было проблемой, проблемой были постоянные стычки между собственным эго каждого и гордостью других. Энтони завязал с наркотой и вступил в новой период своей жизни, а нам с Джоном просто снесло крышу, поэтому Энтони было трудно уживаться с нами. Нам надо было учиться уважать друг друга. Мы часто ссорились, причиняли боль друг другу, но нам надо было через это пройти, чтобы стать тем, чем мы являемся сейчас.

VH1: Ты и Энтони были друзьями на протяжении многих лет. Как слава сказалась на ваших отношениях?
Фли: Выпуск альбома кардинально изменил наши жизни. Дела Энтони шли в гору, а мои становились все хуже и хуже. Я развелся с женой, это очень сильно повлияло на меня. Тот период моей жизни был полон тоски, горя. Я замкнулся в себе. Я уверен, что Энтони справлялся со всеми своими проблемами, а я предпочитал бежать вместо того, чтобы бороться с ними. Из-за этого во мне накапливалась ярость, я переставал быть нормальным человеком. Поэтому нам потребовалось время, чтобы снова стать такими же близкими друзьями, как раньше.

VH1: Успех альбома помог тебе справиться с проблемами?
Фли: Альбом дал мне время. Мы взяли небольшой перерыв после выпуска альбома. Я был абсолютно истощен и измотан работой над ним и гастролями. Мне нужно было время, чтобы восстановиться, разобраться в себе и побороть своих собственных демонов.

VH1: Ваш успех окончательно избавил музыкальный мир от "волосатых" групп и положил начало новому течению рок-музыки. Вы чувствуете себя "стражниками перемен"?
Фли: Ага. Но нас многие понимают неправильно. Большинство групп, появившихся на свет под нашим влиянием, считали нас эдакими быстро-и-резко-играющими мачо, не обращая внимания на так называемую "женскую сторону" нашей музыки. Джон однажды сказал: "Вся великая музыка рождается в копировании других. Это история музыкальной эволюции. Все началось с песен рабов, работающих на полях, которые потом превратились в блюз, который, в свою очередь, превратился в рок-н-ролл. Все копировалось, получалось что-то новое, и этот процесс непрерывен. Но самое ужасное то, что эти металлические длинноволосые группы копируют не то, что надо!" Они все хотели быть Led Zeppelin, но копировали не то!

 

 

 

назад на главную

 

Используются технологии uCoz